во зацените, кто-то даже сценарии про Даш пишет )))

Шпаликов Геннадий
ДАША
учебный сценарий
22 сентября 1957 года.

Когда шел снег, я часто видел ее по вечерам. Она помогала матери, старшему дворнику. Мать, потолстевшая от одежд, сидела в подъезде. Даша гребла лопатой белые кучи. Ей было двадцать лет, у нее было среднее образование, и она стеснялась деревянной лопаты, если я проходил мимо. Она бросала лопату и замирала. Снежная, белая, в красной шапочке. Вокруг была темнота и медленно, не прекращаясь, шел снег.

Потом был март и все было мокрое. — крыши ветки деревьев в небо над городом. Вечером я спустился по лестнице и увидел Дашу. Она стояла в дверях парадной. На улице был туман и мостовая казалась очень черной.

— Добрый вечер — сказал я. Даша вздрогнула, обернулась.

— Здравствуйте — сказала она.

Я спросил, где она пропадала всю зиму.

— А вы заметили?

Она училась. Она всю зиму училась на медицинскую сестру. Теперь она работает в детской поликлинике, Ей нравится. Я спросил, что она еще делает. Она сказала, что вешает новорожденных, т.е., конечно, взвешивает. И обсыпает их порошками. Я сказал, что это очень интересно. А что она собирается делать сегодня вечером. Даша сказала, что ничего. Сегодня она выходная и дождь идет. Мы раскрыли мой зонтик, и пошли в кино. У меня был один билет, я знал, что в кассе билетов нет. Но всегда можно купить с рук. Даша стояла под зонтиком. Площадь была цветная от рекламных щитов кинотеатра. Я бегал синими, красными, желтыми лужами. Все кончилось тем, что я продал свой билет мокрому и счастливому мальчику, которого тоже ждали под зонтиком. И мы пошли по Садовому кольцу между огней, туманом, под незаметным дождем.

— Почему вы пригласили меня в кино?

— Не знаю. Мне надоело ходить одному.

— А почему вы один?

— Так удобнее. Я могу пригласить тебя в кино.

— И я одна.

— Это скоро кончится.

— Вы не скажете — когда?

— Ты захочешь и кончится.

— Я хочу, я очень хочу. Это плохо?

— Нет.

— Я хочу быть счастливой. Мне надоело каждый день пеленать чужих мальчиков и девочек. Я хочу иметь своих. Это плохо?..

— Нет. Ты умница.

— Я вам нравлюсь?

— Да, конечно.

— Я вам очень нравлюсь?

— Очень.

— Поэтому вы пригласили меня в кино?

— Только поэтому.

— И вы мне нравитесь.

— Очень?

— Да, очень. Вы давно мне нравитесь.

— Я не знал.

— Какой я буду женой! Я все умею, все могу, я очень сильная. Вы не верите?

— Я верю.

— Я И вы женитесь на мне?

— Нет.

— Почему?

— Долго объяснять. Ты — лучше меня.

— Но я же вам нравлюсь

— Это так легко. Ты нравишься всем.



Она протягивала руку мальчику в лейтенантских погонах. Он смотрел на нее во все синие глаза и заикался. Он не был заикой. Таким его сделала девушка, которая жила в одном подъезде со мной. Я стоял между ними и говорил, какая милая Даша, и какой замечательный этот мальчик пограничных войск. Потом они ушли, а я остался. В первый раз я чувствовал себя таким идиотом.

Даша позвонила ночью.

— Он мне не нравится.

— Почему?

— По-моему, он очень глупый.

— Это первое впечатление. Он — не глупый. О чем вы говорили?

— Мы не говорили. Мы ходили. Я вся промокла.

— Он тебя целовал?

— Нет.

— Он не такой глупый. Ты ему нравишься.

— А мне нравишься ты.

— Жаль, что так получилось. Тебе нужен не я, а он.

— Знаешь, что мне хочется?

— Знаю.

— Нет, ты не знаешь. Мне хочется стукнуть тебя чем-нибудь. Какая ты все-таки, мерзость.



Утром позвонил лейтенант пограничных войск и сказал мне спасибо.

— Я женюсь — сказал он,

— На ком же?

— На Даше. Она замечательная, ты понимаешь!

— Я понимаю — сказал я — когда вы это решили?

— Сегодня. Ты очень рад?

— Очень — сказал я и повесил трубку.

Я лежал в постели, смотрел в окно и старался ни о чем не думать. Я заметил, что лежу в рубашке наизнанку, пуговицы были внутри. Это и плохо, когда что-нибудь наизнанку. Это плохой знак. Но мне было все равно. Мне было очень плохо.



Вечером я спускался по лестнице и увидел Дашу — Она стояла в дверях парадной.

— Здравствуй, — сказал я, — Ты еще не на границе?

Она молчала. Потом она заплакала, и я понял, что она не уедет ни на какую границу. Ей тоже хотелось, чтобы был туман и все остальное. Она была очень милая, когда плакала. У нее были солоноватые, теплые щеки. Я забыл взять зонтик и мы пошли по лужам прямо в мокрый вечер.

22 сентября 1957 года.
Шпаликов Геннадий